По общему правилу, не могут передаваться в порядке вверения прав личные права, к которым относится право:
Может ли лицо, ставшее собственником спорного имущества в период судебного разбирательства, стать преемником истца по делу?
Гражданин Б. обратился в суд с иском, требуя обязать своего соседа по дачному участку установить новую границу между владениями и демонтировать разделяющий их забор. Однако в ходе судебного разбирательства он подарил участок сыну ввиду личных обстоятельств, включая преклонный возраст и нестабильное состояние здоровья, а также опасения по поводу возможности возникновения спора о наследстве в отношении участка (что случилось, например, на стороне ответчика и послужило причиной затягивания процесса). Истец полагал, что сын сможет продолжить ведение дела в суде в рамках процессуального правопреемства.
Напомним, что в случаях выбытия одной из сторон в спорном или установленном решением суда правоотношении (смерть гражданина, реорганизация юрлица, уступка требования и другие случаи перемены лиц в обязательствах) суд допускает замену этой стороны ее правопреемником. Правопреемство при этом возможно на любой стадии гражданского судопроизводства (ч. 1 ст. 44 Гражданского процессуального кодекса). Именно на применение этой нормы судом рассчитывал гражданин Б. и подал соответствующее ходатайство. Однако суд первой инстанции посчитал ч. 1 ст. 44 ГПК РФ неприменимой и отказал в удовлетворении ходатайства гражданина Б. о замене его как истца в порядке процессуального правопреемства, отметив, что изменение собственника имущества само себе еще не влечет перемены лиц, участвующих в процессе, поскольку процессуальное законодательство не предусматривает замену ненадлежащего истца. Суд отказал и в удовлетворении исковых требований, сославшись на то, что истец перестал являться собственником участка, и, следовательно, его законных прав ответчик нарушить уже не мог (определение и решение Всеволожского городского суда Ленинградской области от 24 ноября 2016 г. по делу № 2-1186/2016) 1 . Вышестоящий суд поддержал решение суда первой инстанции, указав при этом на то, что сын гражданина Б. не воспользовался правом на вступление в дело в качестве третьего лица, а также на то, что он вправе обратиться в дальнейшем с иском в суд самостоятельно (апелляционное определение Ленинградского областного суда от 22 марта 2017 г. по делу № 33-1597/2017, 33-1598/2017). Безуспешной оказалась и надзорная жалоба истца в Верховный Суд Российской Федерации (истцу отказали в передаче жалобы № 33-КФ17-534 для рассмотрения в судебном заседании ВС РФ) 2 .
Гражданин Б. и его сын решили, что такие судебные акты нарушили их конституционные права, и обратились с жалобой в Конституционный Суд Российской Федерации. По мнению заявителей, ч. 1 ст. 44 ГПК РФ в том смысле, который придается ей правоприменительной практикой, нарушает:
- право собственности приобретателя имущества (ч. 1-2 ст. 35 Конституции РФ), поскольку, как пояснил на открытом слушании дела в КС РФ адвокат – представитель заявителей, новому собственнику фактически приходится либо воздерживаться от защиты права, либо, в ином случае, нести издержки, связанные с инициацией нового судебного разбирательства в отношении приобретенного имущества, так как в первоначальный процесс его как процессуального преемника не допустили. Получается, что ограничивается свобода реализации правомочий собственника; , так как затрагивается гражданский оборот, ведь мотивация на приобретение имущества снижается, если лицо знает о риске непризнания за ним процессуального правопреемства;
- принцип правовой определенности в отношении положения нового собственника, который признается международным правом, включая Конвенцию о защите прав человека и основных свобод в истолковании ЕСПЧ. Следовательно, нарушаются, как указал представитель заявителей, ч. 1 ст. 17 и ч. 4 ст. 15 Конституции РФ;
- принцип равенства (ч. 1-2 ст. 19 Конституции РФ), так как в неравном положении оказываются правопреемники по обязательственным и вещным правоотношениям. Суды в деле заявителей, отметил адвокат, ограничительно истолковали ч. 1 ст. 44 ГПК РФ, восприняв содержащийся в ней открытый перечень случаев правопреемства, как в то же время замкнутый исключительно на различных ситуациях перемены лиц в обязательствах. Представитель указал на то, что такая дифференциация не имеет объективного и разумного оправдания;
- процессуальный принцип состязательности и равноправия сторон (ч. 3 ст. 123 Конституции РФ), поскольку подрывается баланс интересов истца и ответчика. Ответчик получает, по мнению заявителей, необоснованное преимущество, а именно возможность преодолеть все процессуальные результаты первоначального процесса при новом рассмотрении дела по иску уже нового собственника;
- право на судебную защиту (ч. 1 ст. 46 Конституции РФ). Заявители полагают, что переход права собственности от одного лица к другому не должен негативно сказываться на гарантии судебной защиты такого права.
Кроме того, заявители указали на нарушение ст. 18 (права и свободы человека действуют непосредственно и должны определять смысл деятельности органов публичной власти), ч. 1 ст. 21 (охрана достоинства личности) и ч. 2-3 ст. 55 Конституции РФ (запрет отмены или умаления прав человека и возможность их ограничения только посредством федерального закона в конституционно-значимых целях).
Представитель заявителей подчеркнул, что за материальным правопреемством должно следовать процессуальное. Если не признавать процессуального правопреемства за лицом, ставшим собственником спорного имущества в период судебного разбирательства и поддерживающим исковые требования, то все результаты процесса, даже если иск был обоснован, утрачиваются – в этом состоит один из ключевых аргументов заявителей. Их адвокат указал на то, что в случае, когда суд отказывает в удовлетворении иска фактически из-за смены собственника спорного имущества, не допуская процессуального правопреемства, истец несправедливо лишается возможности возмещения судебных расходов, а новый собственник необоснованно оказывается в ситуации, когда он вынужден самостоятельно обращаться в суд с тем же требованием и нести вновь судебные расходы, доказывать те или иные обстоятельства, тратить время.
Представители госорганов оказались солидарны в позиции друг с другом и с заявителями в отношении того, что права последних действительно были нарушены. Даже ссылки оппонентов на судебную практику высших судов оказались почти одинаковыми. Дело в том, что по существу аргументы заявителей никем не оспаривались, но представители госорганов в отличие от заявителей, требующих признания оспариваемой нормы неконституционной в том ограничительном смысле, который ей придали суды, высказались в пользу конституционности ч. 1 ст. 44 ГПК РФ самой по себе, а ошибочными назвали конкретные судебные решения по делу заявителей. Они указали при этом, что КС РФ не является судебной инстанцией, уполномоченной на проверку конкретных судебных актов. Напомним, что КС РФ по жалобам граждан на нарушение их конституционных прав и свобод проверяет конституционность закона, примененного в конкретном деле. При этом Суд решает исключительно вопросы права и воздерживается от установления и исследования фактических обстоятельств во всех случаях, когда это входит в компетенцию других судов или иных органов (ч. 4 ст. 125 Конституции РФ, п. 3 ч. 1, ч. 3-4 ст. 3 Федерального конституционного закона от 21 июля 1994 г. № 1-ФКЗ “О Конституционном Суде Российской Федерации”).
Полномочный представитель Госдумы в КС РФ Марина Беспалова указала, что позиция нижней палаты парламента состоит в рассмотрении ч. 1 ст. 44 ГПК РФ как обеспечивающей дополнительные гарантии права на судебную защиту. Она пояснила, что правопреемство в материально-правовых отношениях влечет за собой процессуальное правопреемство, и это подтвердил ВС РФ (п. 2.2 Обзора судебной практики по гражданским делам, связанным с разрешением споров об исполнении кредитных обязательств, утвержденного Президиумом ВС РФ 22 мая 2013 г.). Обратное не согласовывалось бы с принципом процессуальной экономии и эффективности. При наличии соответствующего волеизъявления собственника (то есть и в вещных правоотношениях) в случае материального правопреемства должно быть и процессуальное, пояснила депутат. Кроме того, переход права, защищаемого в суде, в порядке универсального или сингулярного правопреемства (наследование, реорганизация юрлица, переход права собственности на вещь, уступка права требования и прочее) влечет переход права на возмещение судебных издержек (п. 9 Постановления Пленума ВС РФ от 21 января 2016 г. № 1 “О некоторых вопросах применения законодательства о возмещении издержек, связанных с рассмотрением дела”).
Как в случае перехода прав в порядке универсального правопреемства исчисляется исковая давность? Узнайте ответ в “Энциклопедии судебной практики. Гражданский кодекс РФ” интернет-версии системы ГАРАНТ. Получите полный доступ на 3 дня бесплатно!
Полномочный представитель Совета Федерации в КС РФ Андрей Клишас отметил, что ст. 44 ГПК РФ является единственной в кодексе, закрепляющей возможность процессуального правопреемства, поэтому признание ее ч. 1 противоречащей Конституции РФ он считает нецелесообразным для заявителей. Он также указал, что применительно к процессуальному правопреемству потенциальный риск признания “заранее” права на вещь за преемником, например, истца, когда предметом спора является как раз вопрос о принадлежности права собственности, нивелируется тем, что суд может разрешить этот спор своим решением по существу в любом случае, то есть даже если допустит правопреемство в процессе. Впрочем, как справедливо заметил представитель заявителей, в деле последних предметом спора не являлось решение вопроса о принадлежности права.
Судебная практика в целом признает возможность процессуального правопреемства применительно и к вещным правоотношениям, а не только обязательственным, отметил полномочный представитель Президента РФ в КС РФ Михаил Кротов, ссылаясь на различные решения судов общей юрисдикции и арбитражных судов. По его мнению, если в ч. 1 ст. 44 ГПК РФ “опустить скобки” (то есть исключить из нормы перечень, уточняющий случаи выбытия стороны из правоотношений), то содержание нормы станет абсолютно ясным и допускающим при этом процессуальное правопреемство при смене собственников имущества, если поступит соответствующее ходатайство стороны. Михаил Кротов подчеркнул, что судебная практика по этому вопросу достаточно устойчива, а в деле заявителей была, увы, допущена судебная ошибка. Кроме того, он полагает, что конституционные права заявителей затронуты в любом случае не были, а можно говорить лишь о нарушении принципа процессуальной экономии. Председатель КС РФ Валерий Зорькин в связи с этим в форме вопроса обратил внимание на то, что совершенную, по словам Михаила Кротова, “судебную ошибку” не скорректировал и ВС РФ, что, возможно, свидетельствует об изъяне в системе судов общей юрисдикции, который заключается в невозможности исправить ситуацию нарушения прав лица при определенных обстоятельствах.
Полномочный представитель Генпрокурора в КС РФ Татьяна Васильева поддержала позицию коллег – представителей госорганов и отметила, что формулировка ч. 1 ст. 44 ГПК РФ является не очень удачной и позволяет судам в редких случаях толковать ее ограничительно, как в деле заявителей. Тем не менее сама по себе норма не противоречит Конституции РФ (Определение КС РФ от 17 июня 2010 г. № 820-О-О, Определение КС РФ от 25 мая 2017 года № 1066-О и другие). Часть 1 ст. 44 ГПК РФ допускает и сейчас процессуальное правопреемство как применительно к обязательственным, так и вещным правоотношениям, но при этом не должна исключаться возможность соответствующей корректировки данной нормы, заметила Татьяна Васильева.
К каким выводам в результате рассмотрения жалобы заявителей придет КС РФ, портал ГАРАНТ.РУ расскажет после вынесения Судом соответствующего постановления.
1 С информацией по делу № 2-1186/2016 можно ознакомиться на официальном сайте Всеволжского городского суда Ленинградской области.
2 С информацией по жалобе № 33-КФ17-534 можно ознакомиться на официальном сайте ВС РФ.
Вопрос о правопреемстве
Институт собственности, в силу своей обширности и глубины, возрастающего многообразия отношений, составляющих его предмет, имеет свойство время от времени обнаруживать пробелы. Возникновение белых пятен на юридической карте права собственности приводит к тому, что экономически более сильные субъекты отношений начинают навязывать собственное толкование нерешенных вопросов менее сильным. В итоге не урегулированные законом отношения приобретают очертания, отвечающие интересам преимущественно одной – доминирующей – стороны. Такое положение вещей подрывает основы отечественного гражданского законодательства, которое провозглашает и пестует равенство участников отношений.
Верховный Суд встает на защиту
Верховный Суд, пользуясь своим исключительным авторитетом на ниве толкования закона, позиции которого призваны прояснять границы норм права, обнаруживать подтекст нормативной буквы и восполнять невыраженное в законе явно, но соответствующее его смыслу и духу, – встает на защиту принципов равенства и неприкосновенности собственности и вносит определенность в гражданский оборот.
Тезис, отраженный в подзаголовке данной статьи, стало возможно выдвинуть благодаря очередной попытке Верховного Суда восполнить пробелы законодательства. Руководящему разъяснению Суда по данному вопросу было отведено место в п. 3 Обзора судебной практики Верховного Суда № 3 (2017 г.). Оно сформулировано следующим образом: «Участник долевого строительства – гражданин, надлежащим образом исполнивший свои обязательства по договору, при неисполнении обязательства другой стороной – застройщиком вправе требовать защиты своих прав путем признания права на долю в общей долевой собственности в не завершенном строительством объекте в виде квартиры и определения размера доли в общей долевой собственности на объект незавершенного строительства. Смена застройщика во время строительства многоквартирного дома не влияет на реализацию данного права (ст. 382, 384 ГК РФ)».
Истоки первой части (первого предложения) выдвинутой позиции кроются в ранее сформулированной Верховным Судом в п. 17 Обзора практики разрешения судами споров, возникающих в связи с участием граждан в долевом строительстве многоквартирных домов и иных объектов недвижимости, (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 4 декабря 2013 г.) точке зрения: «Требование лица, заключившего предварительный договор купли-продажи квартиры в объекте строительства с условием ее предварительной оплаты и исполнившего такое обязательство, о признании права собственности на долю в праве общей долевой собственности на объект незавершенного строительства в виде квартиры подлежит удовлетворению».
Потребовалось уточнение
Этот тезис успел стать маяком для большого числа судебных решений и направил правоприменительную практику в единое русло. Однако впоследствии потребовалось уточнение, поводом к которому стала возникшая в практике неопределенность, нашедшая отражение в Определении Верховного Суда от 24 января 2017 г. № 89-КГ16-10.
Г.М. Кокорина обратилась в суд с иском к ЖСК «Согласие» о признании права собственности на долю в виде однокомнатной квартиры, указав в обоснование заявленных требований, что между ней и ООО «Тюмень-Лукойл-Строй» заключен договор на долевое строительство многоквартирного жилого дома. Обязательства по договору истица выполнила в полном объеме, однако застройщик был признан банкротом и ликвидирован до завершения строительства, объект был передан ЖСК «Согласие» для завершения строительства. Судом первой инстанции в удовлетворении иска было отказано со ссылкой на то, что Кокорина не состоит в членах ЖСК «Согласие» (т.е. нового застройщика), не являющегося правопреемником ООО «Тюмень-Лукойл-Строй».
Итак, главная особенность данной ситуации состоит в том, что право на застройку в результате ликвидации первоначального застройщика перешло к третьему лицу, не состоявшему в договорных отношениях с участниками долевого строительства. Именно этот факт помешал суду первой инстанции разрешить дело в пользу истицы, как тому надлежало бы быть по правилу п. 17 упомянутого Обзора Верховного Суда 2013 г. Признав допущенное судом первой инстанции исключение необоснованным, Верховный Суд счел необходимым дополнить свою позицию, выраженную в Обзоре 2013 г., указанием на то, что смена застройщика во время строительства многоквартирного дома не влияет на реализацию права на признание собственности на долю в объекте незавершенного строительства. Теперь мы можем видеть это дополнение в качестве второго предложения п. 3 Обзора № 3 2017 г.
Ответы на одни вопросы неизбежно порождают новые
Таким образом, Верховный Суд уточняет, что сформулированное им ранее правило имеет силу, в том числе и в условиях смены застройщиков. Не вполне ясным, однако, остается, почему, разрешая данный вопрос, Верховный Суд ссылается на ст. 382 и 384 ГК РФ (которые приводит в скобках после изложения генеральных тезисов), где речь идет о переходе прав кредитора. Не было бы более целесообразным говорить о переходе обязательств должника? В данном случае кредитор – участник долевого строительства, исполнивший свои обязательства и имеющий право собственности на долю в объекте незавершенного строительства. Должник – застройщик, который обязан признать это право кредитора. Кредитор здесь не меняется – меняется должник, к которому, согласно позиции Верховного Суда, переходит названная обязанность.
Это вопрос о правопреемстве. Но к нему можно подойти и с другой стороны. В Определении Верховного Суда от 24 января 2017 г. № 89-КГ16-10 содержится короткое упоминание о том, что ЖСК «Согласие» не является правопреемником ООО «Тюмень-Лукойл-Строй». Это утверждение отнесено к выводам суда первой инстанции и не оспаривается Верховным Судом, хотя требует пояснений, которых, к сожалению, в рассматриваемом определении нет.
По всей видимости, указанный вывод основан на п. 1 ст. 61 ГК РФ, из которого следует, что ликвидация юридического лица влечет его прекращение без перехода в порядке универсального правопреемства его прав и обязанностей к другим лицам. Между тем, в соответствии с п. 9 ст. 201.15-2 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)», перемена лиц в обязательствах, которые вытекают из заключенных застройщиком с участниками строительства договоров и в которых застройщик выступает должником, влечет за собой перевод на приобретателя обязательств застройщика по передаче жилых помещений со дня передачи приобретателю объекта незавершенного строительства, земельного участка и обязательств застройщика по передаточному акту. Таким образом, рассматриваемый в определении случай является примером сингулярного правопреемства – когда к правопреемнику переходит определенная часть прав и обязанностей предшественника, а в данном случае – обязательства первоначального застройщика по передаче жилых помещений участникам долевого строительства. Какое это имеет значение? Непосредственное. Данная проблема тесно связана с вопросами, поднятыми в определении: сохраняется ли у участников долевого строительства право на признание собственности на долю в объекте незавершенного строительства? Передается ли новому застройщику обязанность, корреспондирующая этому праву, в порядке сингулярного правопреемства?
Из позиции Верховного Суда следует, что – да, передается. Тогда неясно, как при этом понимать п. 5 ст. 201.15-2 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)», в соответствии с которым к приобретателю имущества и обязательств застройщика не могут быть предъявлены участниками строительства иные требования, кроме требований о передаче жилых помещений. Представляется, что этот вопрос требует отдельного толкования.
Вопросы составляют природу всего сущего, равно как ответы на них неизбежно порождают новые вопросы. Пункт 3 Обзора судебной практики Верховного Суда № 3 2017 г. не стал исключением. Некоторые из них мы постарались обозначить, но не ответили на них – здесь. Вместе с тем хочется положительно отметить ту парадигму, которой подчинены приведенные позиции Верховного Суда: они направлены на то, чтобы стабилизировать отношения собственности, поставить динамику их развития на логические рельсы, обеспечить равенство участников отношений, соблюсти баланс интересов участников гражданского оборота.
Универсальное и сингулярное правопреемство
Данные виды правопреемства отличаются объемом вверяемых прав.
Права лица переходят от правопредшественника – лица, которому они принадлежали, к правопреемнику – лицу, которому они передаются.
- В случае с универсальным правопреемством, объем вверяемых прав полный.
Примером является наследование имущества, а вместе с ним и права по его использованию и распоряжению им.
Также на примере фирмы универсальным правопреемством является слияние юридических лиц, и создание нового лица — правопреемника, который будет нести все обязательства реорганизованных фирмы, а также иметь все их правовые возможности. - В случае с сингулярным правопреемством объем вверяемых прав частичный.
Самым явным примером является передача права требовать долг от организации и физического лица к специальным организациям – коллекторским фирмам.
Также частичным правопреемством можно считать передачу обязанности выплачивать долг. Однако подобный вид правопреемства не всегда может быть реализован, так как организация – кредитор может не согласиться на замену дебитора.
Сингулярное правопреемство в гражданском праве
Говоря о гражданских правоотношениях, чаще всего имеет место универсальное правопреемство. При межличностных отношениях, а также экономических, между организациями, чаще всего право на владение имуществом и распоряжение им передается правопреемнику в полном объеме. Однако имеют место и исключения.
Классическим примером сингулярного правопреемства в сфере межличностных отношений является переход права на вклад в банке либо имеющиеся на счетах денежные средства умершего его ближайшим родственникам: супругу или детям.
Говоря о юридических лицах, отсутствует единый подход к определению сингулярного правопреемства при их ликвидации и реорганизации. Тем не менее, в некоторых случаях сингулярное правопреемство имеет место.
Сингулярное правопреемство при реорганизации юридических лиц
При реорганизации юридического лица путем выделения имеет место сингулярное правопреемство. Это единственный случай, когда обязанности и возможности юридического лица правопредшественника переходят к новому юридическому лицу не в полном объеме.
Перечень прав ЮЛ правопреемника отражаются в разделительном балансе.
При этом вывод из гражданского оборота собственности юридического лица — правопредшественника не происходит.
Часть прав, не переданных правопреемнику, остаются у реорганизованного юридического лица.
Многие юристы такой вид реорганизации юридического лица как разделение также относят к частичному правопреемству. Так как каждое из новообразовавшихся юридических лиц несет перечень прав лишь в объеме, вверенном ему правопредшественником.
Т. е. не могут сразу все созданные юридические лица нести долговые обязательства перед кредитодержателем и др.
Сингулярное правопреемство при ликвидации юридических лиц
В юридической литературе отсутствует единый подход к понятию правопреемства в процессе ликвидации юридического лица.
Многие исследователи считают, что при прекращении деятельности юридического лица, правопреемства не происходит вообще. Данное мнение основано на положения Гражданского Кодекса, в котором указано, что при ликвидации ЮЛ правопреемства не происходит вообще.
Отсутствие возможности у ЮЛ вверить свои права и обязанности иному, многие относят к отличительной особенности такого вида прекращения деятельности ЮЛ как ликвидация.
Мнение других юристов – в процессе ликвидации ЮЛ имеет возможность вверять свои обязанности и возможности путем сингулярного правопреемства.
Сингулярное правопреемство в обязательстве
Обязательством в гражданском праве является требование кредитора выплатить долг, а у заемщика – обязанность его выплатить.
При этом, несмотря на личностный характер данного вида правоотношений, стороны кредитной сделки могут меняться.
Уступка права требовать долг проходит без ведома плательщика. Единственной обязанностью кредитора является уведомить заемщика об изменении реквизитов для оплаты.
В случае, если данные для перевода средств не изменяются, то уведомить об изменении данных стороны сделки, чтобы заемщик мог отразить новые контакты в необходимых документах.
Передача обязанности выплачивать долг проходит только с согласия кредитора. Представляет собой сингулярный вид правопреемства, заключающийся в вверении права и обязанности выплачивать денежные средства кредитору в соответствии с условиями договора.
Когда не допускается правопреемство?
По общему правилу, не могут передаваться в порядке вверения прав личные права, к которым относится право:
- Управления транспортным средством;
- Пользования и распространения наркотических и психотропных веществ;
- Владения и пользования оружием;
- На выплату материального ущерба, нанесенного правопредшественником, если иного не указано в соответствующем акте, к примеру, завещании;
- Требовать выплату материальной помощи на несовершеннолетних и иных иждивенцев.
К примеру, не могу быть переданы права организации, которая не имеет лицензии на осуществление той или иной предпринимательской деятельности. При этом, сами лицензионные и авторские права не могут вверяться правопреемнику.
Процесс дарения
В случае, когда законодательством не допускается перекладывание прав и обязательств одного лица к другому, то само понятие «преемство» в данной ситуации не применяется. Для контролирования данной ситуации применяется 581 статья Гражданского Кодекса Российской Федерации.
Основываясь на существующие нормы, право лица, которому было обещано имущество согласно договору, не может перейти к его наследникам, если это не подкрепляется законодательными документами или иными соглашениями. А вот если имущество дарится, то, основываясь на 581 статье пункт 2, наследники имеют право им распоряжаться, при условии, что это установлено в договоре.
Получается, что в случае возникновения спорной ситуации имущественного характера между лицом, которое дарит вещь, и лицом, которое эту вещь принимает, результат дела напрямую зависит от того, кто из них скончается быстрее:
- При наступлении смерти дарующего лица, выступающего в роли истца, данное дело будет закрыто.
- При наступлении смерти дарующего лица, выступающего в роли ответчика, то дело получает новый ход, и вместо него будут отвечать правопреемники.
Основания правопреемства
Основанием для перехода прав от одного лица к другому, со всеми выходящими из данного правового события обязанностями, является наличие юридического факта. Правопреемство в данном случае будет являться юридическим эффектом, и наступать вследствие соответствующего факта.
Под фактами подразумеваются различные события, к примеру:
- Сделка по продаже недвижимости;
- Смерть лица;
- Решение суда о конфискации имущества.
Стоит отметить, что факт совершения преступления не будет являться юридическим событием. При их совершении уполномоченным органом выносится решение либо о переходе отдельных объектов правовых отношений на ценности к иному лицу, либо к государству, а основанием будет являться разработанный административный акт.
Юридический эффект может стать следствием сразу нескольких юридических фактов.
Но даже несколько событий, относящихся к одному и тому же объекту недвижимости или иных материальных ценностей, могут повлечь лишь одно следствие – передачу права владения и распоряжения ими, но только 1-н раз и в отношении 1-го лица. Доли в общем массиве материальных благ, в данном случае, будут являться отдельными объектами.
Заключение
Таким образом, в зависимости от того, все ли права переходят к субъекту, или только их часть, выделяют несколько видов правопреемства Проблемы, связанные с данной сферой правоотношений, регулируются ГК и ГПК РФ.
В гражданском праве сингулярное правопреемство предполагает наследование лишь части прав, а универсальное – всех привилегий и обязанностей. При этом следует учесть, что даже во втором случае есть определенные исключения, касающиеся прав, которые не могут быть переданы.
Какие могут быть законные основания для применения в судебном процессе процессуального правопреемства ?!
- Когда происходит процесс слияния юридических лиц. Такая процедура подразумевает то, что проводится переход обязанностей и прав
предыдущих учредителей к новой компании, образованной в процессе слияния;
- Смерть гражданина и необходимость ведения дела от имени наследодателя умершего лица;
- Проведение процедуры реорганизации юридического лица или присоединения, когда права и обязанности компании присоединяются к прошлой организации;
- Прекращение функционирования юридического лица по причине ликвидации компании;
- Уступка права требования;
- Производство перевода долга и иные виды ситуаций, когда требуется перемена обязательств.
Отличие сингулярного от универсального правопреемства
Как уже ранее отмечалось, чаще всего в гражданских правоотношениях проявляется универсальное правопреемство. Оно представляет собой полную передачу всех прав и обязанностей от одного субъекта к другому.
При сингулярном правопреемстве происходит лишь частичная передача. В этом и есть главное различие этих двух правовых категорий. Но на этом отличия не ограничиваются.
Универсальное и сингулярное правопреемство отличаются объемом передаваемых прав. Для сравнения рассмотрим два вида правопреемства на специальных примерах:
- Универсальное правопреемство – полная передача прав. Наследование имущества по закону с передачей полных прав на его владение и распоряжение им. В отношения между юридическими лицами универсальное правопреемство может проявляться при слиянии двух фирм, когда образуется в качестве полного правопреемника новая компания. Она будет иметь все права бывших компаний и нести все имеющиеся на момент передачи обязательства.
- Сингулярное правопреемство – частичная передача прав. Примером может быть переуступка прав требования долга по договору цессии коллекторским агентствам.
При универсальном правопреемстве все права и обязанности передаются полностью по единому акту.
Минусом такой полной передачи прав может быть то, что наследник в определенных случаях даже не подозревает о наличии конкретных обязательств у наследодателя, которые в будущем придется исполнять ему.
Часто оказывается так, что объем долгов умершего наследодателя в разы превышает стоимость переданного им имущества. Распоряжаться таким наследством новый субъект правоотношений будет не рад.
Поэтому лучше заранее получать сведения о наследстве умершего еще до вступления нового субъекта в наследство. Насильно его вступить в наследство никто не заставит. У него есть полное право отказаться от такого «кота в мешке».
Сингулярное правопреемство – это институт выборочного наследования или передачи ограниченного набора прав и обязательств в отношениях между правовыми субъектами коммерческого рынка.
Частичное правопреемство позволяет точечно распределять полномочия и права владения имуществом и иными привилегиями.
С каждым днем сингулярное правопреемство все чаще и чаще встречается в гражданском праве страны, заменяя наследование по закону наследованием по завещанию.
В Гражданском Кодексе отсутствует понятие правопреемства при ликвидации ЮР, в связи с этим мнения юристов расходятся.
Главной особенностью ликвидации ЮЛ является вывод материальных ценностей из гражданского оборота и их переход к правопреемнику. Таким образом, основным видом перехода массива объектов правовых отношений от предшественника к преемнику, при его ликвидации, является универсальное правопреемство.
Что такое сингулярное правопреемство?
Сингулярное правопреемство при наследовании – это частичная передача прав и обязанностей от одного лица другому. Причем имеет место сингулярное правопреемство не только в наследовании, но и в других гражданских правоотношениях.
Сингулярное правопреемство в гражданском праве встречается не так часто, как полное правопреемство. Как правило, при наследовании по закону имущества права новому владельцу передаются в полном объеме.
Но когда речь идет о наследовании по завещанию, тогда может проявиться выборочная передача прав и обязанностей. Выбор осуществляется на основании полной свободы инициативы наследодателя.
Примерами сингулярного правопреемства являются завещательный отказ, перевод долга, передача права владения банковскими счетами или вкладами.
Древнейшей формой сингулярного правопреемства были легаты (завещательные отказы), по которым через завещание конкретным людям предоставлялись выгода за счет наследства.
Нормативная база сингулярного правопреемства
В ГК РФ вопросам и процедурам наследования посвящена целая глава 5. Согласно данных норм, базовой формой наследования в стране признается универсальное правопреемство, по которому новому владельцу передается полный набор прав и обязанностей от умершего.
По ст. 1110 ГК РФ наследник приобретает весь объем прав наследодателя, в том числе и его задолженности.
Но сингулярность правопреемство все же проявляется в тех случаях, когда появляется завещательный приоритет наследования. В завещании наследодатель может указать что угодно в части передачи прав или обязанностей.
Также нормы сингулярного правопреемства рассмотрены в гл. 24 ГК РФ, которая регулирует порядок смены лиц в обязательствах.
Сингулярное правопреемство при реорганизации и ликвидации
Выборочная передача прав и обязанностей может проявляться не только в вопросах наследования. Она имеет место быть и при гражданско-правовом взаимодействии субъектов рынка.
Сингулярное правопреемство проявляется при реорганизации юридического лица только в случае ее осуществления в форме выделения.
Некоторые эксперты также причисляют к сингулярному правопреемству и метод разделения юридического лица.
Передача прав при выделении компании осуществляется на основании следующих правил:
- Перечень прав и обязанностей компании перечисляется в разделительном балансе;
- Не происходит вывод из гражданского оборота собственности предшествующего юридического лица;
- Права, не переданные правопреемнику, остаются у реорганизованного субъекта.